Эксперт назвал ошибочной политику властей, взявших пример с арабских стран.
Пандемия коронавируса в Казахстане крайне негативно отразилась на малом и среднем бизнесе республики. Некоторые СМИ прогнозируют массовое закрытие точек торговли и услуг, подчеркивая, что ситуация с бизнесом в стране была сложной гораздо раньше наступления пандемии. Редакция CentralAsia.news решила выяснить общую экономическую ситуацию в Казахстане, которая играет ключевую роль в развитии бизнеса, а также реалии инвестиционной привлекательности. Положение дел прокомментировал финансовый эксперт, директор общественного фонда Financial Freedom Расул Рысмамбетов.
Развитые и привлекательные
Финансист отметил, что республика входит в число стран, где обрабатываются огромные площади сельхозугодий. Для инвесторов сфера сельского хозяйства может быть весьма привлекательной, учитывая масштабный рынок реализации продукции. Расул Рысмамбетов обратил внимание, что речь идет не только о КНР, но и РФ, Иране, Турции, соседних государствах.
Эксперт подчеркнул, что сельское хозяйство должно быть тесно связано с перерабатывающей отраслью. Это позволит поставлять не только сырье, но и продукты с добавленной стоимостью. Следовательно, это является вторым перспективным направлением для инвестиций.
Выращивание сырья и его переработка предполагают развитие еще одного вида бизнеса. Речь идет о наращивании транспортно-логистического потенциала. По мнению эксперта, железные и автомобильные дороги в Казахстане далеки от идеала, однако их состояние все же позволяет развивать транспортные маршруты. Вложение капитала в логистику может быть прибыльным направлением.
Эксперт констатировал, что в стране есть уже готовые предприятия в этих сферах, однако из-за просчета властей они стали проблемными.
— Проблемные активы в Казахстане часто имеют высокое качество, однако были построены без запаса операционных расходов, что привело к их банкротству. Это значит, что государство, вложившись в капитальные затраты, часто не учитывало период поддержки предприятий: 1-2 года, что привело к накоплению таких проблемных активов, которые просто ждут инвестиций в свою реабилитацию, — рассказал эксперт.
Расул Рысмамбетов отметил, что в Казахстане к числу наиболее развитых относятся следующие виды бизнеса: недропользование, нефтесервис, торговые сети и финансовый сектор. Однако их развитость обусловлена не совсем дальновидной политикой казахстанского руководства.
Сырьевой бизнес рос потому, что Казахстан сделал ставку на экспорт. Страна пошла по пути ближневосточных монархий, продавая углеводороды без глубокой переработки.
— Фактически, копируя модель арабских стран, мы не учли высокую себестоимость нашего сырья, включая социальную нагрузку. Акцент главным образом на экспорт сырья сформировал устойчивый спрос на импортные товары и услуги, которые нуждались лишь в торговых сетях и надстройке из финансового сектора, чтобы финансировать торговые предприятия и недропользование, — заявил эксперт.
Финансист отметил, что последние 20 лет цена на казахстанское сырье росла, следовательно, не было попыток развивать сферу импортозамещения. Действовала простая модель: за проданные газ и нефть можно было купить все. Как только цены на экспортную продукцию стали падать, началось снижение и доходов граждан, что негативно отразилось на торговых сетях.
Инвесторы и китайский бизнес
Распространение коронавируса и карантинные меры привели к тому, что крупные инвестфонды стараются избегать рынки развивающихся стран. Например, солидный инвестор предпочтет вложить деньги в актив в Южной Корее, потому что рынок этой страны имеет куда больший потенциал восстановления по сравнению с казахстанским.
В Казахстане 80 процентов инвестиций направляются в сферу недропользования. Логистика, сельское хозяйство и предприятия по переработке интересны сугубо специализированным фондам. У них есть опыт работы в этих направлениях с учетом региональной специфики.
Однако на пути желающих вложиться в казахстанский бизнес есть барьер почище коронавируса — бюрократия.
— При этом, лично я нередко сталкивался с ситуацией, когда местные власти не могут преодолеть вполне законные бюрократические требования, вытекающие из законодательства. Таким образом, бюрократия является большим риском, чем коррупция. Из моего опыта могу сказать, что коррупция хоть и встречается, однако в большом количестве случаев взятки никто и не попросит, если желания инвестора идут в рамках законов, — выразил мнение инвестор.
Иностранному инвестору будет удобнее работать через местного партнера, чтобы не тратить время на понимание сложного законодательства. Однако общая картина в стране пока не позволяет говорить о том, что Казахстан готов привлекать инвесторов разных уровней. Страна не может обеспечить полноценную прозрачность всех процедур, считает эксперт.
Отдельно стоит отметить деятельность китайского бизнеса в Казахстане. В СМИ иногда появлялись публикации о том, что коммерсанты из Поднебесной активно осваивают нефтяной сектор.
— Китайский бизнес в Казахстане больше представлен в недропользовании, где фирмы являются „дочками“ госкомпаний КНР. На уровне частных лиц китайский бизнес активно работает в торговле, — облегчая себе импорт в Казахстан и помогая казахстанским компаниям экспортировать в Китай, — прокомментировал эксперт.
Однако масштабность деятельности китайцев в Казахстане определить сложно. Они не афишируют свои интересы, действуя через этнических казахов.
Что касается модного направления — стартапов в Интернете, то инфраструктура в этой отрасли является развитой для коммерсантов. Другое дело, что с венчурным финансированием дела обстоят неважно. Неоднократно создатели проектов уезжали в другие страны ради реализации идеи.
— Встречаются большие сделки, но они единичные, так как рынок имеет границы. А так, все же в республике довольно слабый рынок венчурного финансирования, поэтому я знаю немало случаев, когда казахстанские команды выезжали за границу — в Китай, Россию, США, чтобы найти свое счастье и деньги там, — рассказал Расул Рысмамбетов.
