Заключительная часть исторического обзора, посвященного истории рождения и становления Великого Шёлкового пути.
Цикл из трёх статей подготовил старший научный сотрудник института истории и археологии Академии Наук Туркменистана Джума Оразклычев. Первая статья цикла «Парфия и рождение Великого Шёлкового пути» рассказала о зарождении Великого Шёлкового пути. Вторая — «Огузская империя или возвращение парфян» рассказала о сохранении наследия парфян и сохранении памяти Великого Шёлкового пути в ментальности народа населявшего территории современного Туркменистана — туркмен огузов. Предлагаем вашему вниманию третью — заключительную часть.
— С того момента, как континенты начали взаимодействовать, центром мирового могущества становится Евразия, — отмечал, в своей знаменитой книге «Великая шахматная доска», американский политолог Збигнев Бжезинский.
В ЛУЧАХ СЕЛЬДЖУКСКОГО СОЛНЦА
Как бы комфортно не чувствовали себя огузы на востоке, они постепенно начинают концентрировать свои силы в Передней Азии, где в XI веке произойдет самое настоящее извержение вулкана — рождение Великой Сельджукской империи, слово которой станет законом на трех континентах, в Азии, Европе и Африке.
Великая Сельджукская империя, несмотря на соблазн, который не может не испытывать обладающая сокрушительной мощью страна, отказалась от силовой политики, одним из подтверждений чему служит подготовленный в правление Маликшаха проект разоружения, согласно которому планировалось сократить численность армии с 400.000 до 70.000!
Сельджуки понимали, что нельзя делать ставку на одно лишь оружие. Об этом говорил и урок древней Спарты, которую, пока она самовлюбленно, словно на параде, гарцевала доспехами, остальные эллинские города, продолжая трудиться и развиваться, оставили в аутсайдерах культуры.
Усмирив буйного западного соседа — Византию — Сельджуки могли теперь спокойно продолжить начатое парфянами и огузами дело руководства культурным взаимодействием континентов.
Отказ сельджуков от военной экспансии привел к экспансии культурной и по миру начал свое шествие особый сельджукский стиль в искусстве, покоряя без боя страны и континенты. Сельджуки щедрой рукой рассыпали шедевры архитектуры, сразу становившиеся украшением быстро преображающихся городов, и как писал академик В. А. Гордлевский, «общественные здания — мечети, караван-сараи, медресе и т. д., воздвигнутые от избытка средств, пережили века, поддерживая славу сельджукского искусства».
Благосостояние подданных империи было так велико, что, например, в Сивасе было построено роскошное медресе обычным горожанином, который называл себя «презренным рабом», без каких-либо титулов, которые указывали бы на его высокое официальное положение. А о богатстве купцов можно судить по тому, что некий Рамешт из города Сираф, на свои личные средства заменил в Каабе серебряный бассейн для омовения золотым.
По сельджукским образцам строились дворцы далеко за пределами границ Великой Сельджукской империи, как например, в византийской столице Константинополе. Российский историк В. П. Даркевич в книге «Аргонавты средневековья» отмечает, что «через сельджукское искусство Анатолии на западное побережье Эгейского моря проник эпиграфический мотив цветущего куфи, популярный в резьбе греческих храмов».
Впечатление европейских мастеров от шедевров сельджукских коллег было благоговейным. Французский историк искусства Эмиль Маль писал: «Восток отметил искусство XII века неизгладимым отпечатком… Он воспитал наших декораторов, сформировал их интеллект».
Знаменитая китайская керамика, долгое время считавшаяся вдохновительницей развития гончарного искусства в остальных частях мира, на самом деле значительно моложе среднеазиатской, и по замечанию немецкого искусствоведа Эрнста Кон-Винера, исследовавшего в 1924 году Анау и Мерв, Средняя Азии влияла на Китай, а не наоборот. Более того, лучшие образцы китайской керамики, хранящиеся в японской императорской сокровищнице Сёсоин в городе Наре, указывают на то, что их генеалогия начинается не в Китае, а западнее — на территории Великой Сельджукской империи.
Что касается архитектуры, если и говорить о заимствованиях, то китайскими архитекторами. Использование орнамента в архитектуре, характерное для сельджукского искусства, получило название «мусульманского орнамента», изобилие которого было подмечено Э.Кон-Винером не только в Китае, но также в Египте и Испании.
Тон в театрально-зрелищном искусстве также задавался сельджуками. Византия и Китай подверглись влиянию в музыке, когда среднеазиатские струнные, духовые и ударные инструменты, преодолевая национальные особенности, интегрировались в народную музыку этих окраинных Великому Шелковому пути империй.
Даже в традиционной китайской сфере — шелководстве — сельджукские мастера добились столь высокого уровня, что их продукция пользовалась на Руси большим спросом, чем изделия их китайских коллег: фрагменты шелковых тканей, обнаруженных в ходе раскопок курганов XI–XII веков на территории России, по способу переплетения нитей и качества использованной пряжи, говорят о преобладании в ассортименте импорта тканей, изготовленных в Великой Сельджукской империи.
Под магнетическое обаяние сельджукского искусства подпали и страны, не находившиеся непосредственно на межконтинентальных магистральных путях. Автор XIII века Абу-л-Фарадж описывает танец, который исполнялся на свадьбе Тогрул бека с дочерью халифа в 1063 году: во время этого танца садились и вставали. По мнению В. В. Бартольда, речь идет об известной в России пляске вприсядку, заимствованной у тюрков.
Сейчас коллекции предметов сельджукского искусства хранятся в лучших музеях мира, как например, в Лувре, в залах которого создана отдельная экспозиция «Искусство Сельджукской империи». Среди экспонатов фигурируют истинные шедевры ювелирного искусства, например, кубок из медного сплава с инкрустацией из серебра, а также артефакты научных достижений сельджукских ученых, в частности астрономов. Например, одна из древнейших трехмерных моделей небесной сферы со звездами, выполненными в виде точек из серебра различного размера в зависимости от яркости свечения в ночном небе.
Сельджуки оставили свой вклад не только в искусстве, но и в финансах. Весь мир пользуется сельджукским термином «чек», значение которого за тысячелетие нисколько не изменилось: так сельджуки называли ассигнацию, которую можно было обналичить по первому требованию в любом городе империи.
Сельджуки прекрасно понимали, что сильному государству нужны сильные профессионалы во всех сферах, только тогда можно рассчитывать на процветание. Кадровый вопрос был важнейшим в политике сельджуков, и они блестяще справились с этой задачей.
В то время в Великой Сельджукской империи существовала тщательно отработанная система, которая сама толкала способных кандидатов вперед. Это был настоящий конвейер по производству профессионалов. Сельджуки отбирали по всей территории своей империи талантливых ребят и с детства готовили из них высококвалифицированных специалистов. Они не спрашивали у кандидатов их происхождение и владеют ли туркменским языком, но, перефразируя британского историка А.Тойнби, говорили: «Ты будешь солдатом, покажешь себя достойным — станешь командующим» или «Ты будешь ученым, проявишь способности — станешь визирем».
В результате прорыв в науке и искусствах был столь мощным, что средневековая Европа оказалась безоружной перед сельджукской культурной экспансией. Сельджукские ученые задолго до Коперника знали, что Земля вращается вокруг Солнца, и задолго до учреждения Нобелевской премии вывели уравнение, которое сейчас называется «биномом Ньютона». А календарь, составленный по распоряжению Маликшаха, точнее ныне действующего Григорианского календаря на 7 секунд!
В искусстве сформировалось целое направление — сельджукский стиль. Если распространение итальянского барокко и французского рококо ограничилось лишь некоторыми европейскими монархиями, то сельджукский стиль стал объектом подражания на трех континентах — в Азии, Европе и Африке. Восточная цивилизация накрыла собой Европу, встряхнув её и подготовив к тому, что мы теперь называем «европейским ренессансом».
Экономисты, изучая разбивку мира по регионам, выдвигают концепции полюсам и его иерархических связей. В таком ракурсе мир предстает в виде модели «центр-периферия». Центр легко локализовать на карте, потому что, пользуясь терминологией французского философа Ф.Броделя, карта является «грамматикой цивилизаций».
Американский политолог Збигнев Бжезинский в книге «Великая шахматная доска» отмечал, что с того момента, как континенты начали взаимодействовать, центром мирового могущества становится Евразия. В этом контексте Римская империя, которая расположилась на окраине материка, не была действительно мировой империей, Рим был державой региональной. То же можно сказать и в отношении Китая. Зато Парфия, сменившая ее империя огузов, а затем и Великая Сельджукская империя находились в центре, и каждая из них в свое время была самой могущественной державой в мире.
Один из авторитетнейших экспертов в области международных отношений Генри Киссинджер отмечал, что в международных отношениях система баланса сил явление очень редкое. На протяжении большей части истории типичной формой правления являлись империи, которые не испытывали никакого интереса к действиям в рамках некоей международной системы, так как «они сами стремились становиться международной системой». Великая Сельджукская империя, стала не просто международной системой, а пользуясь определением А.Тойнби, «осью, вокруг которой вращался весь мир», озаренный лучами сельджукского солнца.
