Политолог рассказал о роли партий в Киргизии и особенности правительства.
В Киргизии несколько дней назад выявлен любопытный и невероятный случай. Некогда главная партия в республике — СДПК, которая еще есть, ее не запрещали, как КПСС в Советском Союзе, не будет участвовать в парламентских выборах в 2020 году. Чисто техническая причина заключается в отсутствии важных документов для участия в предвыборной гонке. Но на ситуацию стоит взглянуть шире — в СДПК произошел раскол, что и привело к проблемам с регистрационными документами. Раскол и последующее печальное положение партии было связаны с ее бывшим лидером Алмазбеком Атамбаевым. Интересен тот факт, что более 10 партий уже предоставили документы в ЦИК, чтобы начать борьбу за места в парламенте.
Примечательно, что ранее соратник Атамбаева — действующий глава государства Сооронбай Жээнбеков — полностью «отгородился» от некогда партии власти. Редакция CentralAsia.news обратилась к политологу, сопредседателю Клуба региональных экспертов Кыргызстана «Пикир» Игорю Шестакову с просьбой прокомментировать внутриполитическую ситуацию через призму различий между Атамбаевым и Жээнбековым.
Большая разница
Игорь Шестаков напомнил, что именно Атамбаев, в отличие от Жээнбекова, был длительное время лидером СДПК. Жээнбеков шел на президентские выборы при поддержке этой партии. Однако он не был реальным представителем этой политической организации.
— После того, как Жээнбеков одержал победу и вступил в должность главы государства, он фактически все свои политические связи и обязательства оставил в своем прошлом, — отметил эксперт.
Значимым отличием Жээнбекова является тот факт, что он первый президент Киргизии, который не представляет какую-либо политическую партию, обратил внимание Шестаков. Атамбаев даже во время президентства оставался фактическим лидером СДПК. Нынешний лидер демонстрирует, что не связан с партиями, а опирается на народ.
Были различия у политиков и в осуществлении борьбы с коррупцией. По мнению эксперта, Атамбаев больше декларировал необходимость противодействия коррупции, однако «карающая рука» правосудия носила чаще выборочный характер, хотя и были задержания представителей власти, включая депутатов.
— Жээнбеков свою работу на посту президента начал именно с объявления войны коррупции. Были заведены резонансные уголовные дела, в том числе на бывших премьеров. Раньше экс-премьеры не оказывались на скамье подсудимых, — отметил Шестаков.
Он добавил, что Жээнбекова обвиняли в том, что громкие дела носили сугубо политический подтекст. На взгляд политолога, там действительно были факты, требовавшие реакции правоохранительных органов, учитывая связанные с этим резонансные события.
Внимательный к регионам
Экономическое развитие является одним из ключевых критериев оценки деятельности главы государства. Не было реальных экономических успехов при Атамбаеве, во время его руководства только вырос внешний долг Киргизии. Политолог констатировал, что нельзя сказать о резком улучшении ситуации в экономике после ухода Атамбаева. С другой стороны, не может быть пока «чудес» при Жээнбекове, учитывая мощный развал в отраслях экономики, который произошел в начале 90-х годов. Проблемы носили системный характер. Решить за несколько лет их невозможно.
Значимым отличием политики Жээнбекова стал акцент на развитии регионов республики, в рамках чего начали открываться предприятия.
— Тот запуск, который сейчас происходит, связан с повесткой Жээнбекова. Подвижки есть, тем более в стране объявлялся Год развития регионов, — прокомментировал собеседник.
Эксперт констатировал, что пандемия коронавируса нанесла жесткий удар по экономике республики. Однако глава государства распорядился выделить значительные средства на поддержку ключевых экономических сфер.
«Несвобода слова»
Ситуация со свободой слова в Киргизии, по мнению многих пользователей Интернета, стала хуже при действующем лидере. С таким мнением не согласен политолог. Он обратил внимание, что и при Атамбаеве были громкие резонансные дела. Экс-лидер судился с некоторыми СМИ, требуя значительные суммы. Зато сейчас таких исков нет.
Эксперт добавил, что Жээнбеков во время избирательной кампании подавал в суд на средства массовой информации, но позднее отказался от требований.
Сходства
Несмотря на то, что Киргизия считается парламентской республикой, полнота власти там сосредоточена в руках президента. Шестаков подчеркнул, что ни 10 лет назад после принятия Конституции, ни сейчас нет сильных партий, которые могли бы стать системообразующими для институтов власти.
— В этом, видимо, был заинтересован Алмазбек Атамбаев, который смирился с парламентской республикой. Однако ключевые решения принимались в кабинете главы государства. Все парламентские партии «выстраивались вокруг» деятельности президента, — рассказал политолог.
Это произошло и потому, что партии в стране «имеют вывески», но по факту — просто предвыборные объединения, где собираются бизнесмены и политики с целью попасть в парламент и работать для себя. Программы и выполнение обещаний отходят на второй план. Потому в обществе у института президента выше уровень доверия.
Что касается института премьер-министра, то он характеризуется непостоянством. За 10 лет сменилось 9 премьеров, следовательно, часто менялись и министры. При таком раскладе инвесторы не могли нормально работать, не понимая, с кем решать вопросы. Сначала они обсудили и решили все с одним премьером, через неделю он ушел. Требовалось установить контакт с новым и заново все объяснять и согласовывать. Бардак со сменами кабмина негативно отражался на экономике, констатировал собеседник.
Интриги среди фракций парламентского большинства не прекращаются и при Жээнбекове. Суть подковёрной борьбы заключается в том, чтобы добиться «жирной должности» в правительстве для представителя той или иной партии. При нынешнем президенте стали активнее высказываться за изменение Конституции. Ведь основанная на ней модель делает «заложником» премьера и снижает эффективность работы кабмина, который в основном состоит не из профессионалов, а из партийных функционеров. Ситуация доходит до того, что развитием экономики приходится напрямую заниматься главе государства.
