Эксперт рассказал об истоках политики «открытых дверей» Туркменистана

— Происходящие в настоящем политическом и экономическом пространстве события имеют глубинную историческую подоплёку. На судьбы стран влияет не только география, но и история, образно говоря, — стрелкой незримого компаса твёрдо указывающая верный курс, по которому следует Туркменистан.

На протяжении тысячелетий государства на всём пространстве Евразии — от Великобритании до Китая — возводили масштабные оборонительные стены или валы. На территории Туркменистана самое древнее сооружение подобного типа — это вал, построенный в III веке до нашей эры. Но с появлением на политической карте мира последовательно трёх туркменских держав — Парфянской, Огузской и Великой Сельджукской — необходимости в подобных сооружениях для предков туркмен уже не было.

Туркменские империи были не просто открыты миру, но и организовывали мировое пространство, скрепляя в единое наднациональное пространство страны и народы. Подобная открытость говорит, прежде всего, об осознании своей силы.

— Географическое положение Парфии (III век до н. э. — III век) и разумная политика её императоров позволила этой туркменской державе контролировать не только континентальную торговлю, но и «культурное общение» на материке. Это не могло не раздражать Римскую империю. Цезарь [Гай Юлий], мечтавший о славе Александра Македонского, вынашивал планы выхватить у Парфии контроль над жизненно важными торговыми путями. Он начал основательно готовиться к походу, но рука судьбы, оборвав его жизнь, спасла репутацию Рима от очередного — после Марка Красса — несмываемого пятна [поражения].

Слава Македонского не давала покоя и Калигуле [Гай Юлий Цезарь Август Германик]. Но он осознавал, чем чревата война с Парфией, и поэтому сразу по восшествии на престол сделал всё для потепления отношений со своим могущественным восточным соседом.

Нерону же соглашение с Парфией принесло небывалую популярность среди римлян. В 60-х годах н. э. парфянский император Вологез I направил в Рим посольство во главе с Тиридатом. Это было впечатляющее зрелище. Супруга посла ехала верхом рядом со своим господином, надев на голову шлем вместо обычного покрывала. А кортеж состоял из трёх тысяч всадников. Нерон встретил посольство в Неаполе, чтобы лично сопровождать парфян до своей столицы. Когда процессия вошла в празднично разукрашенный Рим, улицы наполнила встречающая толпа горожан. В Парфию Тиридат вернулся с множеством дорогих подарков.

Добрые отношения Парфии с Римом обогатили обе империи не только экономически, но и культурно. Именно при Нероне в Риме становится модным устраивать свадебные церемонии по обрядам митраизма, в чём можно видеть культурное влияние Парфии.

— Следующая туркменская держава — Огузская империя (VI–VIII века) — несмотря на, казалось бы, недосягаемую славу своей предшественницы — Парфии, на деле оказалась гораздо более могущественней. Площадь империи составляла 13 млн кв. км, что вдвое больше Парфянской и Римской империй.

У такого гиганта было бы безрассудством оспаривать первенство, будь то в политике, торговле или культуре. Византия регулярно направляла к огузским императорам своих послов, Китай в стремлении укрепить дружбу с огузами устраивал династические браки. Со всеми странами огузские императоры смогли наладить дружеские отношения, о чём красноречиво говорит высеченная в камне надпись Кюль тегина: «Живущие по четырём сторонам света народы я принудил к миру, сделал их мирными, невраждебными».

Успехи огузов в обеспечении мира с соседями подняли политику «открытых дверей» на новый уровень. Это привело к интенсификации экономических и торговых связей на материке, и, соответственно, — перемещению из страны в страну технологий производства различных товаров. Наиболее наглядно это можно проследить на классической китайской продукции — шёлке. Производимый в Мерве во времена Огузской империи шёлк по качеству не уступал китайскому. Более того, рисунки, которыми отличался мервский шёлк, стали объектом заимствования китайскими мастерами.

— Да. Но всё же своего исторического апогея туркменская политика «открытых дверей» достигла в Великой Сельджукской империи (XI–XII века). Умудрённый опытом Китай дорожил дружбой с сельджуками. Чего только стоит свидетельство средневекового историка Мирхонда. По нему, когда войско Алп-Арслана выступило из Мерва, китайский император Фагфур, прослышав об этом, спешно отправил к Алп-Арслану посла с посланием. В письме говорилось, «что, если в настоящий момент султану желательно сюда [в Китай] пожаловать, то пусть он уведомит своего слугу, который, разукрасив города и селения, поднесёт ему дары». Султан ответил, что между ним и Фагфуром нет враждебных отношений, и пусть он успокоится. Обрадованный посол вернулся и доставил Фагфуру ободряющее известие.

Европа не сразу поняла [в истории] преимущества, которые даёт мирная политика «открытых дверей». Потребовалось немало времени, чтобы должное осознание пришло и к европейским монархам. Когда из-за подстрекательств Византии начались крестовые походы, сельджукские султаны воспринимали их лишь как череду досадных пограничных стычек, что больше вредило самим европейцам.

— Конечно. Однако даже в этих условиях сельджукские султаны проявляли мудрость и терпение. Примечателен случай, произошедший с участником Третьего крестового похода немецким герцогом Генрихом. Сельджукский султан Гылыч-Арслан II оказал ему приём, который стал для немца совершенной неожиданностью. Туркмены великолепно приняли герцога и сопроводили до Аксарая, где его встретил, — как отмечено в средневековой хронике, — с величайшей радостью султан, обнимая и говоря, что тот — его родственник. На что герцог удивленно спросил, в каком они состоят родстве. Султан ответил: «Некая благородная госпожа из немецкой земли вышла замуж за короля рутенов, который родил от неё дочь, она же прибыла в нашу страну и от неё происхожу я».

Отношения между вчерашними оппонентами постепенно налаживаются настолько, что появляются первые совместные азиатско-европейские предприятия, в частности, — в сельском хозяйстве. Современные совместные предприятия — лишь более сложные с юридической точки зрения формы тех самых сельджукских фирм, так как принцип совместного бизнеса на условиях раздела продукции появился именно в те времена.

— Именно при сельджуках в странах Востока сформировались стандарты, характеризующие облик классического средневекового города: в центре — базарная площадь, от которой по четырём сторонам света расходятся магистральные улицы, увенчанные городскими воротами. Именно эти ворота каждое утро распахивались настежь, открывая путь подходящим к городу со всех сторон торговым караванам и путешественникам. Всё это служило наглядной иллюстрацией сельджукской политики открытых дверей, без кавычек и в буквальном смысле.

Караван, выходя из открытых ворот одного города, в полной безопасности проделывал путь до открытых ворот следующего города. Причём на всём пути следования заботливыми сельджукскими властями были воздвигнуты караван-сараи, а через реки — перекинуты мосты. В то время, как другие страны отгораживались от мира стенами и валами, сельджуки соединяли между собой народы и строили всё на века. Многие из построенных сельджуками караван-сараев сохранились до наших дней. За безопасность караванов несли личную ответственность сельджукские наместники, через земли которых проходили торговые пути.

Средневековый хронист Ибн Джубайр в своем «Путешествии» пишет, что даже во время крестовых походов движение караванов не прекращалось. Европейские купцы, как и восточные, спокойно перемещались по империи. Никто не стоял у них на пути, и везде царило согласие.

— Формально политический термин «открытых дверей» сформулировал в 1899 году американский госсекретарь Джон Хэй в нотах правительствам Великобритании, Германии, Италии, России, Франции и Японии. Эта доктрина обеспечивала американским товарам равный доступ на рынки стран, входящих в сферу влияния вышеперечисленных шести евразийских государств.

Время всё расставляет на свои места, и ныне правительства стран вновь понимают под термином политики «открытых дверей» исконный, заложенный ещё сельджуками смысл — привлечение иностранных товаров и капитала путём создания максимально благоприятных условий.

— Независимый нейтральный Туркменистан продолжает проводить в жизнь опробованную веками и действенную линию международного торгово-экономического и финансового сотрудничества, что, естественно, отражается на стабильности экономического развития страны. В мировом рейтинге роста ВВП Туркменистан стабильно впереди даже таких экономически развитых стран, как США, Германия, Япония и Южная Корея.

Правительство поддерживает зарубежный бизнес и инвестиции, предоставляя визовые, таможенные и налоговые льготы. В ряду иностранных компаний, работающих в Туркменистане — CNPC (Китай), Petrofac (Великобритания), LG и Hyundai (Южная Корея), Itochu и Kawasaki (Япония), Petronas (Малайзия) и многие другие.

Для придания ещё большего импульса экономическому развитию, а также привлечения иностранных инвестиций и внедрения инновационных технологий в Туркменистане разрабатывается Концепция создания свободных экономических зон на период до 2023 года. Закон «О свободных экономических зонах» уже принят и вступил в силу.

Все эти меры направлены на развитие интеграционных экономических процессов. Они — важные штрихи в палитре конкретных действий Туркменистана в русле политики «отрытых дверей», богатый опыт которой страна накопила за более чем два тысячелетия.