Джума Оразклычев поведал, как во время войны в солнечном городе ни на сутки не прерывался образовательно-научный процесс московской «Альма-матер».
Выпускник МГУ имени М. В. Ломоносова, а ныне сотрудник Института истории и археологии Академии наук Туркменистана, кандидат исторических наук, один из регулярных авторов информационного издания CentralAsia.news Джума Оразклычев на этот раз представил вниманию читательской аудитории исторический очерк о том, как жил главный вуз Советского союза — МГУ в Ашхабаде. Университет был эвакуирован в столицу Туркменистана в годы войны.
Ашхабад приютил 1500 студентов и 379 преподавателей
Величественное здание МГУ на Ленинских горах — это символ самого что ни на есть истинно высшего образования. Но МГУ — это не просто здание, да и не здание делает университет, а преподаватели и студенты. Тем более, что в то время, о котором пойдет речь, этого здания еще не было, зато дух этого самого лучшего университета в мире уже сиял во всю свою мощь и из Ашхабада, куда университет был эвакуирован в 1941 году.
Ровно 80 лет назад из Москвы в Ашхабад отправились эшелоны с профессорами и студентами МГУ. Кроме того, к Ашхабаду подтягивались 2 отряда студентов, которые вышли из Москвы маршем и часть пути преодолели пешком, а часть поездом. Первый университетский эшелон пришел в Ашхабад 18 ноября: 250 преподавателей с семьями и 300 студентов, вырвавшихся из прифронтовой Москвы под синее безоблачное ашхабадское небо. Всего в Ашхабаде к 20 января 1942 года было уже 379 преподавателей и 1500 студентов. Для проживания им выделили 2 школы, клуб и общежитие пединститута, а для занятий и научной работы — здание пединститута, и частично здания сельскохозяйственного и медицинского институтов.
В Ашхабад из центра был также эвакуирован Московский институт философии, литературы и истории, который было решено ввести в состав университета, и МГУ преобразился в мощный научно-образовательный комплекс, включавший в себя факультеты как гуманитарных, так и естественных наук. Учебные занятия начались уже 1 декабря 1941 года. Развернули свою работу с десяток научно-исследовательских институтов университета.
Помощь Республики
К непростым условиям жизни военного лихолетья прибавлялись неувязки с финансированием университета, которое шло с задержкой на 2 месяца. Преподаватели и студенты все это время оставались без денег, и в этой ситуации руководители Туркменской республики приняли решение помочь МГУ. Заслуженный профессор МГУ Лира Леонова в статье «Московский университет в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» отмечает, что помощь, которая Туркменистан оказал университету, составила сумму в 140 тысяч рублей, в дополнение к которой, особо нуждавшимся, были выданы субсидии в 100-120 рублей. Многим это помогло, в буквальном смысле, выжить.
Туркменская республика помогла университету и духовной пищей: библиотека им. К.Маркса безвозмездно передала МГУ книги, общая ценность которых оценивалась в 10.000 рублей. Кроме того, в общежитиях, в которых проживали студенты, были обустроены читальные залы, работавшие без выходных. Эта традиция читальных залов в общежитиях, открытых для студентов 7 дней в неделю, поддерживается в МГУ и сейчас.
Шик французской кухни — суп из черепах
Каждый студент МГУ заучивает с первого курса знаменитое изречение древнеримского философа Сенеки: «Per aspera ad astra», то есть «Через тернии к звездам».
О терниях рассказал студент Даниил Авдусин, будущий доктор исторических наук и автор учебника «Основы археологии». Он вспоминал, как из-за нехватки еды, собирал с друзьями на окрестных холмах дикий шпинат и грибы. Иногда улыбалась удача найти и черепах, тогда можно было приготовить суп. Кто-то вычитал в «Обзоре Закаспийской области», что Туркестан экспортировал во Францию более 300.000 черепах в год, и студенты, с аппетитом поглощая черепаховый суп, шутили: «Кухня у нас — французская».
О том, как пробивались к звездам, поделился своими воспоминаниями профессор Илья Галкин в книге «Записки ректора Московского университета». Преподаватели продолжали научные исследования: профессор Борис Заходер, один из крупнейших в мире специалистов по истории туркменской династии Сельджуков, развернул археологические раскопки в Данданакане; профессор и будущий академик Михаил Тихомиров работал над историей Мерва; доктор исторических наук и будущий академик Сергей Сказкин разработал план работ для раскопок парфянских памятников; профессор Анатолий Бокщанин готовил в Ашхабаде материал для фундаментального исследования, которое затем вылилось в 2-томное издание «Парфия и Рим».
Среди выпускников МГУ в Ашхабаде был, и лауреат Нобелевской премии Андрей Сахаров
Среди 200 студентов выпуска 1942 года был и Андрей Сахаров, в дипломе которого указано, что он закончил МГУ в городе Ашхабаде. Экзамен по теории относительности у Андрея принимал знаменитый физик Игорь Тамм. Тогда на экзамене Сахаров получил «тройку», но жизнь выдала свою теорию относительности: и преподаватель, и студент в будущем стали академиками, но студент — еще и лауреатом Нобелевской премии.
Учеба Андрея Сахарова в Ашхабаде отмечена важной встречей — с крупнейшим тюркологом, профессором Александром Поцелуевским, который уже несколько лет жил в Туркменистан и в свободное от работы время вел курсы английского языка. Сахаров стал посещать эти курсы, и полученные знания открыли ему доступ к зарубежной научной литературе, весьма пригодившейся в его работе на обороноспособность страны.
Как рассказывал знаменитый туркменский историк Марат Дурдыев, который тоже учился в МГУ, Ашхабад для тогдашних выпускников Московского университета стал источником духовной теплоты на всю жизнь. Красноречивым свидетельством тому была особая теплота в глазах член-корреспондента Артемия Арциховского, когда он говорил «Я навсегда запомнил Ашхабад».
Радушие, с которым Ашхабад принял во время войны МГУ, наполняет особым смыслом напутственные слова профессора Андрея Козаржевского выпускникам МГУ: «Пусть годы, проведенные в Московском университете, будут для вас не просто воспоминанием о студенческой молодости, а станут источником духовной теплоты и творческого вдохновения на всю вашу жизнь!». А мы же добавим, что в духовной теплоте, которой заряжает своих питомцев МГУ, есть и часть тепла Ашхабада.
